В России в конце 90-х гг. XX века образовался комплекс противоречий, имевших место в политике сбережений.

В России норма сбережений оставалась достаточно высокой. Но крайне искаженной стала структура сбережений, что связано с произошедшей огромной дифференциацией населения по доходам. Доля доходов, приходящихся на массового потребителя, уменьшилась с 49 % в 1990 г. до 20 % в 2011 г.

В результате перераспределения доходов на фоне экономического спада возник дисбаланс между высоким уровнем сбережений экономической элиты и низким инвестиционным спросом российской экономики. Ясно, что новые производственные мощности не нужны, если имеющиеся мощности используются только наполовину. А первопричина — в отсутствии спроса на отечественные товары и услуги.

Сбыта нет, поскольку доходы основного потребителя слишком низки, но чрезмерно высоки доходы элиты. Последние не находят применения внутри страны, долларизируются и в огромной части вывозятся из страны. Суммы вывоза валюты по некоторым оценкам составляют от 30 до 100 млрд долл. в год. Это явно потерянный спрос.

Более того, утечка капитала за рубеж — это утраченные инвестиции. Между тем одна из точек острейших противоречий в макроэкономической системе России как раз и расположена, как уже упоминалось, на стыке, соединяющем финансовые институты и инвестиции.

Инвестиции, как демонстрирует схема совокупного спроса, один из важнейших компонентов общего спроса в макросистеме.

В течение долгого времени наблюдался ничем не оправданный отрыв финансового сектора от того, что именуется реальной экономикой. Произошедший в августе 1998 г. крах пирамиды ГКО, втянувший страну в глубокий долговой кризис, стал логичной расплатой за упрощенческое понимание экономической политики.

Инвестициям важно придавать созидательную направленность. Известно, что в России с 1990 г. капиталовложения в объекты производственного назначения к 1998 г. упали в 6 раз. Это не может быть оправдано никакими благими намерениями. Недостаточными при этом были действия по созданию нормального фондового рынка.

Например, на начало 1998 г. на нашем фондовом рынке были представлены только 200 эмитентов из 40 тысяч приватизированных предприятий. Причем около 70% оборота ценных бумаг было сосредоточено лишь на дюжине бумаг.

Россия после августа 1998 г. остро столкнулась с необходимостью принять экстренные меры для стимулирования реальных инвестиций, особенно в наукоемкий сектор индустрии.

Со стороны Правительства и аналитиков России на старте реформ было недооценено неоднозначное влияние на внутреннюю экономику внешнеэкономического фактора.

Заметим, что за один 1992 год (первый год реформ) доля внешней торговли в объеме ВВП России возросла более, чем на порядок. Такой скачок не сопровождался надлежащей подготовительной работой и обернулся серьезными стратегическими издержками для страны в целом.