Потребитель и фирма являются основными агентами рыночных отношений, представляют два полюса этих отношений. С другой стороны, сама фирма является продуктом рыночных отношений. Как указывается в научной литературе, фирма возникает из рыночного обмена, подобно тому как «появляются сгустки масла в бадье с пахтой».

В чем же проявляется связь между фирмой и рынком? Чтобы получить более ясное представление об этом, вначале выделим основные, наиболее существенные признаки таких институтов координации хозяйственных действий людей.

Рис. 1. Признаки рынка и фирмы

Отмеченные признаки показывают, что рынок — это сфера бессознательной, спонтанной координации действий его участников.

Фирмы же это участники сознательной координации (кооперации) между людьми. В противоположность рынку они представляют собой плановую, или иерархическую, систему, где все ключевые вопросы решаются собственниками.

Таким образом, фирмы и рынок являются альтернативными способами организации экономической деятельности людей.

Почему же существуют эти участники сознательной организации в сфере спонтанного порядка, каким является рынок? Этот вопрос не такой наивный и элементарный, как может показаться на первый взгляд.

Если мы исходим из того, что рыночный механизм достаточно совершенен, что только он эффективно распределяет ресурсы и обеспечивает согласование цен и количества экономических благ, то непонятно, зачем нужны фирмы, эти административные иерархические структуры, почему они возникают? Почему нет «сплошного» рынка, где каждый человек представлял бы собой полностью самостоятельную мини-фирму, как это было, например, в домануфактурный период, в эпоху ремесленного производства?

Этот вопрос можно сформулировать противоположным образом: если основу современной экономики составляют фирмы, то почему все общество с течением времени не превращается в одну огромную фирму, которая вытеснила бы спонтанный рыночный порядок?

В научной литературе существуют разные объяснения причин возникновения фирмы.

Например, А. Смит, а в последствии и К. Маркс считали, что фирмы (мануфактуры, фабрики) возникли в результате кооперации работающих на основе разделения труда. Такая кооперация стала качественно новой производительной силой, поскольку позволила многократно снизить производственные издержки и значительно увеличить производительность труда каждого работника.

А. Смит в своей книге «Богатство народов» приводит пример английской булавочной мануфактуры, организация которой обеспечила рост выработки в расчете на одного занятого в 100 раз.

К. Маркс, идеализировавший фабрику и весь фабричный порядок с его «законом строго определенных пропорций», пришел все-таки к выводу о необходимости расширения кооперации до масштабов всего общества. Это позволило бы, как он считал, устранить «рыночную анархию», ввести планомерность в рамках национальной экономики и в результате обеспечить победу коммунистического способа производства над капиталистическим в производительности труда.

На этот счет известны также высказывания В. И. Ленина о том, что социализм — это «единая фабрика», «единый синдикат», «единая контора». Увы, предсказания классиков марксизма относительно судьбы рынка пока не осуществились на практике. Сколько-нибудь эффективная «фирма-общество» невозможна прежде всего по экономическим причинам.

Американский экономист Ф. Найт считает, что фирмы появились в результате стремления рыночных агентов к минимизации рисков и неопределенности. Чем сильнее неопределенность, тем больше преимущества фирмы по сравнению с рынком.

Наиболее глубокое объяснение причин возникновения фирмы, получившее широкое признание в научном мире, дал другой американский экономист, Р. Коуз. С выходом в 1937 г. его знаменитой статьи «Природа фирмы» началось развитие нового и, как сейчас признано всеми, весьма важного раздела экономической теории — институциональной экономики.

Если говорить кратко, то суть открытия Р. Коуза состоит в следующем: фирма как экономический институт возникает в связи с дороговизной рыночной координации. В условиях частной собственности фирма сокращает издержки рыночного обмена, которые в противном случае несли бы индивидуальные, не объединенные в такого рода организации производители. Рассмотрим подробнее, как Коуз пришел к такому заключению.

Механизм рыночной координации обладает целым рядом неоспоримых достоинств с точки зрения как отдельного потребителя, так и общества в целом. Вместе с тем общество не может пользоваться рыночным механизмом бесплатно. Это требует подчас весьма внушительных затрат. Такие затраты обусловлены непосредственно не технологией производства (издержками на материалы, оборудование, оплату труда рабочих и т. д.), а самим процессом взаимодействия рыночных агентов в ходе совершения ими различных сделок. Р. Коуз назвал их трансакционными затратами (от лат. transactio — сделка).

Люди, конечно, давно знали о них, учитывали их на практике, но не подозревали, что они имеют важнейшее значение в возникновении фирм, банков, бирж и других институтов экономической жизни. Подобно трению в физике, которое порождает механическое сопротивление, возникающее в плоскости касания двух тел при их относительном перемещении, трансакционные издержки затрудняют функционирование рыночного механизма. Фирмы и другие экономические институты как раз и призваны минимизировать эти издержки. Не будь трансакционных затрат, фирм вообще бы не существовало.

Р. Коуз выделил четыре категории трансакционных затрат:

· затраты на сбор и обработку информации (о потенциальных поставщиках и покупателях, ценах, характеристиках товаров и услуг);

· затраты на проведение переговоров и принятие решений (заключение контрактов);

· затраты по контролю за соблюдением условий договора;

· затраты по юридическому обеспечению контракта.

Если бы можно было представить себе экономику в виде «сплошного» рынка, состоящего из одних только физических лиц, бремя трансакционных затрат было бы столь велико, что многие товаропроизводители отказались бы от участия в рыночном обмене. Вместо рыночного обмена они нашли бы другие, альтернативные способы координации своих действий. Фирмы и становятся такими альтернативными организациями, которые вытесняют ценовый (рыночный) механизм и заменяют его системой административного контроля. Этот процесс состоит в том, что многие операции осуществляются внутри фирмы, без посредничества рынка, что обходится дешевле.

В пределах фирмы сокращаются затраты на поиск экономической информации, исчезает необходимость непрерывного продления контрактов, экономические отношения приобретают устойчивость. Вот почему при незначительных, а тем более нулевых трансакционных издержках (если бы это было возможно) фирмы попросту были бы не нужны.

Но тогда уместно задать другой вопрос: если фирмы позволяют устранить определенные затраты и фактически сократить издержки производства, то зачем вообще нужен рынок? Почему все производство не осуществляется одной гигантской фирмой? Правда, попытки создания такой «фирмы», строившей свою деятельность на системе централизованного планирования в народнохозяйственном масштабе, предпринимались в бывших социалистических странах. Ее не случайно называли командно-административной системой. И создавалась она в расчете на то, что полное вытеснение рыночных отношений и формирование «непосредственно общественного», планомерно организованного производства позволят обеспечить гигантскую экономию на трансакционных затратах. Однако этот расчет не оправдался. Этому есть несколько объяснений.

Прежде всего, отметим, что деятельность любой иерархической организации так же связана с определенными издержками, как и рынок. Их можно назвать издержками бюрократического контроля. Дело в том, что с увеличением размеров фирмы может начаться относительное сокращение дохода от предпринимательской функции, так как издержки бюрократического контроля по организации дополнительных операций внутри фирмы возрастают.

При превышении определенного размера «иерархия» начинает терять управляемость, так как в действие вступает принцип убывающей доходности управления. Затраты на поиск и обработку информации стремительно идут вверх.

Обеспечение заинтересованности работников в достижении целей фирмы с помощью системы стимулов, контроля и надзора обходится все дороже. Поэтому организация экономики всей страны по типу «одной гигантской фабрики» и «одной конторы», к чему призывали К. Маркс и В. И. Ленин, ведет не к сокращению, а к возрастанию трансакционных затрат в специфической форме затрат бюрократического контроля.

Отсюда следует, что ни у рынка нет абсолютных преимуществ перед «иерархией», ни у «иерархии» — перед рынком. И то и другое имеет свои плюсы и минусы. Поэтому, когда фирма решает, как организовать ту или иную сделку — обратиться к внешнему поставщику или изыскать внутренний источник, она должна взвесить издержки и выгоды обоих вариантов.

В этом состоит ключ к решению вопроса об оптимальных размерах фирмы. Р. Коуз показал, что они определяются точкой, в которой предельные затраты (т. е. затраты на организацию одной дополнительной операции) внутри фирмы становятся равными предельным затратам использования механизма рынка. До этой границы выгодна «иерархия», после рынок (разумеется, с учетом конкретных технологических, отраслевых и других условий оптимальный размер фирмы будет различным).

Вместе с тем «чистый рынок» и «чистая иерархия» — это два полюса, две крайности, не исчерпывающие всего многообразия форм организации хозяйственной жизни. Существует много промежуточных, гибридных структур (своего рода квазифирм).

Различные виды операций можно классифицировать следующим образом: безличные акты купли-продажи, совершающиеся «здесь и сейчас» и не требующие специального юридического оформления; разовые, краткосрочные контракты; регулярно повторяющиеся или долговременные контракты; квазифирмы (или контракты с вертикальными ограничениями); полноценные фирмы.

Итак, мы можем обобщить наши рассуждения и ответить на поставленный выше вопрос о том, зачем в экономике нужна фирма.

Фирма необходима, когда благодаря ей достигается более высокая эффективность (производственные и трансакционные затраты минимизируются), чем у нескольких мелких организационных единиц, из которых она состоит.

И наоборот, экономическая эффективность требует ограничения размеров организации, когда одна крупная фирма не в состоянии получить результаты, которых добиваются две, три, четыре, пять или больше фирм.